Смиренный заступник Сибири

Пожалуй, нет среди православных сибиряков человека, кто не почитал бы в сердце своем святителя Иннокентия (Кульчицкого) – первого Иркутского епископа и просветителя всей Восточной Сибири. А между тем наш сибирский заступник родился очень далеко от здешних мест – в Малороссии, в Черниговской губернии.

Его предки, будучи верующими православными, подвергались гонениям со стороны воинствующих католиков, борьба с которыми продолжалась и в конце 17 века, поэтому родители воспитывали сына в святом Православии, знакомили со святынями г.Киева, монастырскими службами и проповедями знаменитых проповедников того времени. Звали его тогда Иоанном.   Учился он в Киевской духовной академии, окончив которую, в 1706 году принял монашеский постриг с именем Иннокентий и стал монахом Киево-Печерской Лавры.

В 1710 году иеромонах Иннокентий был вызван в Москву для преподавания в Московской Славяно-греко-латинской академии. В 1714 году его назначили префектом академии. Он преподавал словесность, гомилетику, нравственное богословие, метафизику и философию.

В 1719 году его в числе наиболее образованных иноков по указу Петра I вызвали в Александро-Невскую Лавру и в должности соборного иеромонаха назначили на корабль «Самсон», стоявший в Ревеле (Таллин). Вскоре он получил новое назначение на должность обер-иеромонаха флота в финском городе Або. Как старший иеромонах флота, он духовно руководил всем духовенством, служившим на кораблях.

В 1721 году по указу Святейшего Синода иеромонах Иннокентий был возведен в сан епископа Переяславского и направлен  в Русскую духовную миссию в Пекине. 19 апреля 1721 года он отправился в дальний путь вместе с двумя иеромонахами, двумя диаконами, пятью певчими и несколькими служителями и только в марте 1722 года прибыл в Иркутск. Но китайское правительство отказало Святителю во въезде. Причиной тому и неопытность наших дипломатов, и подозрительность китайских властей, и интриги архимандрита Антония Платковского, который сам стремился занять место начальника миссии в Китае.

Три года святитель Иннокентий вынужден был провести в  городе Селенгинске на границе с Китаем, перенося много лишений из-за неопределенности своего положения. Неоднократно он обращался в Синод, сообщая о своем бедственном положении: «Где мне главу приклонити и прочее жития моего время окончити...? Прошу покорно о милостивом указе, что мне делать: сидеть ли в Селенгинске и ждать того, чего не ведаю, или возвратиться назад? И чем? — Без указа подвод не дадут. И куда? — Понеже лисы язвины имеют для отдыха, я же по сие время не имам, где главы приклонити. Скитаюся бо со двора на двор и из дома в дом преходящи».

Не получая жалованья, Святитель и его спутники  скитались со двора на двор, питались подаяниями русских купцов. Когда их приютила братия Селенгинского монастыря, в благодарность они написали для его храмов несколько икон. Единственной отрадой для святого Иннокентия были Богослужения в Селенгинском соборе и в храме Троицкого Селенгинского монастыря. Но вынужденное его Селенгинское «заточение» оказалось важным для проповеди Слова Божия среди местных монгольских племен.  Кроме того, Святитель, используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, восполнял недостаток духовенства за Байкалом.  

В феврале 1725 года из Синода пришел указ, повелевавший Святителю выехать из Селенгинска в Иркутск, где архипастырь поселился в Вознесенском монастыре, и в августе 1727 года получил указ о назначении его правящим  архиереем новой Иркутской епархии - епископом Иркутским и Нерчинским. Всего 4 года он был здесь епископом, но плоды его трудов до сих пор сохраняют всенародную любовь к Божьему избраннику.

Территория епархии была огромной, и населяли ее многие народности, не просвещенные верой христовой: буряты, монголы, якуты. Не было дорог. Было очень холодно. А Святитель снова не получал жалования и терпел крайний недостаток в средствах, но безропотно терпел такое непочтительное и невнимательное отношение к себе, как настоящий воин Христов. Он никогда не сидел сложа руки:  сам чинил свою одежду, шил обувь и одежду и для себя, и для окружающих. На скудные средства Вознесенского монастыря  он содержал монголо-русскую школу, подбирал учителей, заботился о книгах, одежде и продовольствии для учеников.

Но даже эта бескорыстная любовь и самоотверженное служение поначалу не растопили суровые сердца сибиряков. Епископ Иннокентий жил в Вознесенском монастыре, а служить  и решать множество дел нужно было в городе, отделенном от монастыря холодной и туманной рекой Ангарой. Слабый здоровьем Святитель каждый день переправлялся туда – обратно на дощаниках, что, конечно, еще сильнее подтачивало его здоровье, но во всем городе так и не нашлось человека, который захотел бы дать приют своему епископу, поделившись хотя бы комнатой.

Святитель долго хлопотал о выделении дома на официальных условиях и все же получил его в самом Иркутске незадолго до своей блаженной кончины. А вот  первое жалование придет ему только тогда, когда душа его, потрудившаяся до смерти на благо нашей епархии, была уже в обителях Небесных и не нуждалась ни в чем земном.

Смиренное терпение епископа Иннокентия в  продолжение его земной жизни  тем больше преображало его душу, чем  больше скорбей терпели его душа и тело. Сам Господь был его Другом, Утешителем и Помощником, когда люди, по несовершенству сердец их, не были готовы ответить на деятельную любовь Святителя своей любовью и заботой. Но он не унывал, не печалился, потому что настоящая любовь ничего не ищет для себя, но старается отдать все, что имеет.

Святитель неутомимо трудился над устройством епархии, укреплением ее духовной жизни, о чем свидетельствуют его многочисленные проповеди, пастырские послания, инструкции и предписания, а также постоянно обращался к прихожанам, наставляя их истинам Христовой веры – как в храме, так и при встречах на улице, когда ему приходилось преодолевать пешком немалые расстояния. Язычников, во множестве проживавших вокруг Иркутска, он обращал к святой Церкви не только семьями, но и целыми стойбищами. Так, из новокрещеных бурят образовалось целое поселение Ясачное.

За 4 года служения он увеличил число храмов и монастырей Иркутской епархии на 10, исходатайствовал из государевой казны содержание для своих преемников и средства на сооружение архиерейского дома. Им же были определены границы епархии. Все это встречало немало препонов со стороны светской и церковной властей, но Святитель усердно и терпеливо делал дело, порученное ему Господом. 

Он увещевал монахов, священников и мирян жить дружно,  добродетельно, целомудренно и трезво. Строго обличал пороки своих прихожан: грабежи, разбои, пьянство, разврат, взяточничество, всякую телесную и духовную нечистоту.  Надлежало ему по должности творить суд, и никогда не перекладывал он на других это неприятное дело. Всегда решал сам, входил во все обстоятельства дела, быстро принимал решения, покрывая любовью строгую правду закона.

Святитель учил сибирских иноков усердно соблюдать монашеское правило и сам строго выполнял его. Любил он молиться в пещере, которую выкопал для себя основатель Вознесенской обители старец Герасим, и над могилой старца. По ночам Святитель читал творения святых отцов и часто ночью выходил из своей келлии, направлялся к главному храму Вознесенской обители и молился на него со всех четырех сторон. В своей келейной жизни святой был прост, принимал участие в полевых работах  и  помогал тянуть сети тем, кто был на рыболовном послушании, а по ночам шил для учеников обувь (чарки). Своими руками посадил в монастыре два кедра.

Епископ Иннокентий  сам был примером духовной и чистой жизни, и еще при его земном бытии Господь не раз являл чудеса, которые показывали прозорливость и Богоугодность праведного епископа.

В 1728 году весной в Прибайкалье началась засуха. Епархии грозил голод от недорода хлеба, начавшегося еще в 1727 году. По благословению Святителя, с мая в церквах Иркутска и Иркутской десятины к каждой Литургии стали присоединять молебен о прекращении засухи, по субботам пели акафист Божией Матери, а в воскресные дни служили соборный молебен. «Моления,— говорил Святитель,— должны окончиться в Ильин день». 20 июля в Иркутске разразилась буря с таким сильным дождем, что по улицам города стояла вода по колено,— засуха прекратилась.

Как-то на день Кирилла, патриарха Александрийского (9 июня), жители селения Фекского просили владыку отслужить у них Божественную литургию. "Хорошо, - ответил владыка, - отслужим. Но только вперед съездим по лету, а назад по зиме". В тот момент селяне не поняли смысла его слов, но на следующий после литургии день выпал такой снег, что владыке пришлось возвращаться в санях.

Был и другой удивительный случай, утвердивший всех в том, что владыка был подлинно сосудом избранным, исполненным Духа Свята. Однажды, при совершении крестного хода вокруг города, начался ливень и все промокли до нитки. И только святительских одежд не коснулась ни одна капля!

Такие несомненные знаки Божией благодати еще при жизни вызывали любовь и уважение паствы, а по кончине стали основанием к благоговейному почитанию его памяти.

Очень любил святитель Иннокентий служить Божественную литургию. До последних дней своей жизни старался он не упускать возможности здесь, на земле, соединиться со Христом. В последний раз совершал он Божественную литургию в день Покрова Пресвятой Богородицы и затем в воскресный день 3 октября. После этого уже не вставал. Болезнь то усиливалась, то отпускала. В минуты ухудшения здоровья владыка созывал братию и благодарил  за любовь и попечение, дарил на память кое-что из своих вещей, а тех, кому подарков не хватило, обещал одарить при первом укреплении сил. Очень скорбел владыка, что оставляет Вознесенский храм в неисправном состоянии и не раз говорил, что если бы положили ему жалованье, то первую тысячу рублей употребил бы он на построение каменной церкви.

В четверг 25 ноября святителю стало совсем тяжело. Братию и всех городских священников он просил молиться о себе и отслужить после литургии параклис. В субботу 27 ноября 1731 году в седьмом часу утра Господь навеки упокоил святителя.

Но и после кончины смиренному епископу пришлось  потерпеть  недостойные поступки окружающих. О кончине владыки было доложено вице-губернатору Жолобову. Вице-губернатор, человек корыстный и жадный, отобрал не только все имущество владыки, но и часть монастырского достояния. У братии не осталось возможности не только похоронить святителя Иннокентия, но даже и литургию невозможно было совершить за неимением вина. И только после настойчивой просьбы Жолобов выделил на погребение святителя триста рублей, запретив при этом впредь обращаться к нему.

Вскоре после кончины  епископа Иннокентия его обидчики попали в суровые испытания: архимандрит Антоний (Платковский), униженный  и избитый в Пекине иноверцем Лангом, в узах был провезен мимо Вознесенской обители в Петербург. Там его лишили сана и просадили в заключение. Спустя время вице-губернатору Жолобову по приговору уголовного суда в Петербурге была отрублена голова. Оба  события  тогда поразили промыслительностью всех, даже самых неверующих сибиряков.

В 1764 году во время ремонтных работ в монастырской Тихвинской церкви тело Первого епископа Иркутского было обретено нетленным. Множество чудес совершилось не только в Иркутске, но и в отдаленных местах Сибири при молитвенном обращении к Святителю. Это побудило Святейший Синод к открытию мощей и прославлению святителя Иннокентия в 1800 году. С 1804 года установлено празднование его памяти по всей России 26 ноября, так как в день преставления совершается празднование иконе Божией Матери «Знамение».

После революции,  в 1921 году, мощи святителя снова подверглись испытаниям: были  изъяты представителями советской власти и вывезены в неизвестном направлении. Оказалось, что в тридцатые годы мощи проделали дальний путь: сначала в Москву, а затем  в Ярославль - в музей атеизма, откуда в 1991 году, после долгих поисков, были возвращены с почестями в город Иркутск и до сих пор хранятся в Знаменском женском монастыре.

Первый иркутский святитель Иннокентий (Кульчицкий) имел дар искренней веры и неиссякаемой любви к Богу и людям, которой он, как добрый пастырь, щедро делился со всеми. Он шел за Христом верно, терпеливо и кротко и видел в этом смысл своей  жизни. Он ревностно исполнил свое служение, чем заслужил особую милость Божию, став святым заступником нашего сибирского края.

Святителю отче наш Иннокентие, моли Бога о нас!

Дни памяти святителя Иннокентия (по новому стилю):

9 декабря (день преставления святителя Иннокентия (Кульчицкого)

22 февраля (первое обретение мощей)

2 сентября (второе обретение мощей)

***

А перед тем, как отправиться в Вечность, 

Будет примерка на человечность.

Все мы друг у друга портными случимся: 

Что накроили - в то облачимся.

Только не плачьте! Пожалуйста, верьте: 

Мы не нагими достанемся смерти. 

Тело оставив, наденем одежды 

Из милосердия и надежды.

Шейте друг другу наряды из ласки, 

Красьте любовью их в яркие краски. 

Ближним тепла не жалея и хлеба, 

Не для земли шейте ризы - для Неба.

Путь свой земной, как стежки, совершая, 

Шейте для Вечности, телом ветшая,

Шелком добра, не линялым вовеки - 

В жизнь облачайтесь душой, 

Человеки!

(Стихотворение Ирины Вязовой - Быковской)